Разбойное нападение на инкассаторов «Черноморэнерго», главной энергетической компании Абхазии, стало ещё одним делом в череде громких, но до сих пор не расследованных преступлений. Инкассаторы Абхазии оказались объектом пристального внимания преступников: их грабят прямо на трассах, в офисах и у дверей банков. Никто из преступников по целому ряду подобных дел не найден и не наказан. Более того, не обнаружены и убийцы замминистра МВД, например, или убийцы мусульман Абхазии. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: уголовные дела по этим преступлениям обречены стать «глухарями», покрывающимися пылю на архивных полках.
Конечно, такое положение дел вызывает претензии в первую очередь к стражам порядка, однако не всё так просто. Эффективности работы одной отдельно взятой государственной структуры явно недостаточно для устранения самих причин появления подобных преступлений. А причиной можно назвать безнаказанность: принцип неотвратимости действия закона в Абхазии уже давно стал чем-то вроде исторического пережитка, атавизма былых времен. Ситуации, когда преступниками являются члены семей высокопоставленных чиновников, в Абхазии совсем не редкость. В то же время, я едва ли смогу припомнить случай, когда кого-либо из них настигло правосудие.
Но иммунитет от наказания для «своих» - лишь результат глобального системного изъяна, имя которому – тотальная неэффективность государства. Личные, групповые и бизнес связи уже давно довели до полной эрозии правовые нормы, обеспечивающие неотвратимость ответственности человека в социальном пространстве за совершенные преступления. Как следствие, окончательно разрушена (если она вообще когда-либо существовала) иерархия государственных институций, независимость каждой из которых только и в состоянии быть гарантией выполнения ими возложенных на них задач. Государство, напоминающее свалявшийся комок войлока, где все ворсинки намертво сцеплены друг с другом, лишено возможности выполнять свои базовые функции – стоять на страже безопасности граждан.
Имущество в Абхазии могут безнаказанно отобрать (есть очень много конкретных случаев), деньги могут безнаказанно украсть, а жизни могут безнаказанно лишить. Фактически нет надежды на то, что ситуация изменится к лучшему. У нынешнего поколения чиновников отсутствует элементарное понимание, что государство не передано им в собственность, что оно существует не для того, чтобы их личное существование прирастало благосостоянием, а многочисленные родственники и знакомые могли безнаказанно грабить, красть и убивать.
Им нужна даже не совесть, хотя и ее для оживления пейзажа стоило бы завезти в республику, но, прежде всего, хотя бы минимальное представление об ответственности государственного служащего. Что государство – это обезличенный инструмент обеспечения прав людей, что это не родственная артель, не «шабашка» и даже не колхоз.
У многих граждан Абхазии появились надежды на перемены в связи с назначением нового министра внутренних дел, который сейчас старается сделать свое ведомство эффективным. Боюсь, что ожиданиям не суждено сбыться. Неприкосновенность, обеспеченная родственникам государевых людей или просто гражданам «со связями», обрекает на провал все попытки МВД стать полноценным государственным институтом.
Конечно, такое положение дел вызывает претензии в первую очередь к стражам порядка, однако не всё так просто. Эффективности работы одной отдельно взятой государственной структуры явно недостаточно для устранения самих причин появления подобных преступлений. А причиной можно назвать безнаказанность: принцип неотвратимости действия закона в Абхазии уже давно стал чем-то вроде исторического пережитка, атавизма былых времен. Ситуации, когда преступниками являются члены семей высокопоставленных чиновников, в Абхазии совсем не редкость. В то же время, я едва ли смогу припомнить случай, когда кого-либо из них настигло правосудие.
Но иммунитет от наказания для «своих» - лишь результат глобального системного изъяна, имя которому – тотальная неэффективность государства. Личные, групповые и бизнес связи уже давно довели до полной эрозии правовые нормы, обеспечивающие неотвратимость ответственности человека в социальном пространстве за совершенные преступления. Как следствие, окончательно разрушена (если она вообще когда-либо существовала) иерархия государственных институций, независимость каждой из которых только и в состоянии быть гарантией выполнения ими возложенных на них задач. Государство, напоминающее свалявшийся комок войлока, где все ворсинки намертво сцеплены друг с другом, лишено возможности выполнять свои базовые функции – стоять на страже безопасности граждан.
Имущество в Абхазии могут безнаказанно отобрать (есть очень много конкретных случаев), деньги могут безнаказанно украсть, а жизни могут безнаказанно лишить. Фактически нет надежды на то, что ситуация изменится к лучшему. У нынешнего поколения чиновников отсутствует элементарное понимание, что государство не передано им в собственность, что оно существует не для того, чтобы их личное существование прирастало благосостоянием, а многочисленные родственники и знакомые могли безнаказанно грабить, красть и убивать.
Им нужна даже не совесть, хотя и ее для оживления пейзажа стоило бы завезти в республику, но, прежде всего, хотя бы минимальное представление об ответственности государственного служащего. Что государство – это обезличенный инструмент обеспечения прав людей, что это не родственная артель, не «шабашка» и даже не колхоз.
У многих граждан Абхазии появились надежды на перемены в связи с назначением нового министра внутренних дел, который сейчас старается сделать свое ведомство эффективным. Боюсь, что ожиданиям не суждено сбыться. Неприкосновенность, обеспеченная родственникам государевых людей или просто гражданам «со связями», обрекает на провал все попытки МВД стать полноценным государственным институтом.
