Оппозиционный депутат парламента, бывший глава Союза грузинских мусульман Тариел Накаидзе 5 апреля сообщил общественности о притеснениях грузинских мусульман в Адигени со стороны местной православной паствы во главе с настоятелем монастыря Зарзма. После этого глава Госагентства по вопросам религии Заза Вашакмадзе публично обвинил Накаидзе в политической заинтересованности в этом противостоянии. Вашакмадзе также сообщил, что группа мусульман в Адигени, «сулейманджи», которые являются последователями турецкого религиозного деятеля Сулеймана Хильми Тунахана, не подчиняется Управлению мусульман.
«Эхо Кавказа» спросило у Тариела Накаидзе, какова в данный момент ситуация в Адигени.
– Жители Адигени 8 апреля собрались в мечети села, чтобы не дать возможности властям манипулировать ими и до конца реализовать свои религиозные права. Государство старается отдалить Управление мусульман, которое учреждено им и контролируется СГБ, от мусульман Адигени, заявляя, что «сулейманджи» – некая чужеродная группа. Власть старается убедить грузинское общество в том, что это какая-то группа, но не община мусульман. Я думаю, что любая группа, если она не нарушает закон, не обязана подчиняться какому-либо управлению. Хотя это и не так на самом деле.
Со стороны грузинских мусульман – это одно из проявлений высокого осознания государственности
На той территории [где случился инцидент 5 апреля], муфтий Адигени провел несколько пятничных молитв. На самом дела Управление мусульман в свое время и открыло там мечеть, но когда Заза Вашакмадзе [глава Агентства по вопросам религии] надавил на них с претензией, как можно было это сделать, в управление стали отрицать все и сказали, что мечеть принадлежит не им. Это очень серьезная проблема. На встрече пару дней назад [в мечети села Чела] местные мусульмане во избежание напряжения в последующем – а ситуация там и так напряжена, в Аджарии и на других территориях, где компактно проживают мусульмане, – решили приостановить пятничные молитвы. Что это означает: государство обещает, что построит минарет в соседнем селе Иджарети и передаст его в распоряжение Управления мусульман. Хорошо, говорят местные мусульмане, пусть будет так, пока будут строить, мы приостановим молитвы [по пятницам в доме Микеладзе]. Если построят мечеть в Иджарети, расположенном рядом с Адигени, мы, мол, там продолжим молиться. Но в целом у мусульман есть ежедневные пятикратные молитвы, и для этого они будут собираться в том же доме Микеладзе. И там же будут возобновлены пятничные молитвы, если не будет построен новый минарет властями. Это компромиссное предложение местной общины, и теперь она ждет от государства ответа. И я считаю, что это со стороны грузинских мусульман одно из проявлений высокого осознания государственности.
А что касается того, что Заза Вашакмадзе обвиняет Тариела Накаидзе в политической заинтересованности в этом вопросе...
– Да, он также сказал, что речь идет «о группе сулейманджи», о которой мало что известно в грузинском обществе...
Видимо, власть не устраивает усиление и активность мусульманской общины
– Речь идет о представителях этой группы. Эта группа работает в Грузии, у нее около 50 разных учреждений, начиная с детских садов, пансионов, в которых обучают религии, есть также предметы, преподаваемые в публичных школах Грузии. Эти учреждения расположены вблизи публичных школ. И дети (при желании родителей) сразу идут в эти пансионы, где репетиторы помогают им готовить уроки. И это дало ощутимый прогресс мусульманской общине. Например, на сегодняшний день в вузах Тбилиси учатся 2500 студентов-аджарцев, я бы сказал, мусульман-грузин. 80% из них – воспитанники этих пансионов, которые дали социально незащищенным мусульманам, гражданам Грузии, возможность получить необходимое образование. Видимо, власть не устраивает усиление и активность мусульманской общины. А Заза Вашакмадзе, как бывший сотрудник СГБ, а теперь глава подконтрольного СГБ Агентства по вопросам религии, пытается установить госконтроль над разными религиозными группами. Но, к счастью, у него это не получается. Конечно, теперь он [Вашакмадзе] пытается переложить на других вину за ошибку, которую допустил подконтрольный [агентству] муфтий.
А меня не печалят обвинения в политической заинтересованности в этом вопросе. Я политик, и у меня всегда будут политические цели – это естественно, и законом не запрещено иметь в такой ситуации какие-то политические цели.
Я заявляю, что у власти нет права мешать людям молиться. И я стою там, где правда. Потому даже буду рад, если это сочтут преследованием моих политических целей. У меня нет претензий по этому поводу. Что меня беспокоит, так это то, что он [Заза Вашакмадзе] старается маргинализировать определенную группу, чтобы назвать ее инородным телом, которое создает проблему. Но он не сможет этого добиться, это исключено. Как мне известно, в том доме выполняются ежедневные пятикратные молитвы, за исключением пятничной молитвы. И эти люди ждут, когда будет построена в Иджарети мечеть. Поэтому меня не беспокоят такие обвинения в мой адрес, пусть так и будет, если я в собственных политических интересах защищаю права человека, которого угнетают.
– Насколько мне известно, в защиту собственных прав вы внесли иск в суд против спикера парламента Шалвы Папуашвили из-за отказа сделать выходным день религиозного праздника?
– Да, на пленарном заседании в прошлом году, 27 июня, я заявил, что на следующий день [28 июня] будет один из важнейших религиозный праздников для нас, мусульман [Курбан Байрам], и что я не смогу присутствовать на пленарном заседании. За пропуск сессии меня оштрафовали, удержали 10% от зарплаты, я обжаловал это решение в суде с требованием исправить факт дискриминации, и в последнюю очередь – возместить мне убыток.
Но главное для меня то, что представители недоминантных религиозных групп не пользуются выходным днем во время своих религиозных праздников. Я две недели назад инициировал законопроект, и он уже зарегистрирован, согласно которому представителям религиозных меньшинств в Грузии должно быть предоставлено право брать отгул во время своих религиозных праздников, чтобы отмечать их полноценно. Я жду, когда парламент приступит к рассмотрению данной инициативы.
В Грузии 17 официальных праздников и выходных дней. Из них 10 приходятся на православные праздники, остальные – мирские праздники. Суть моей инициативы в том, чтобы к этим праздникам добавились два выходных дня, что позволит каждому трудоустроенному представителю недоминантной религиозной группы официально взять выходной день, предупредив об этом днем ранее своего работодателя. Он не будет обязан уточнять, о каком празднике идет речь, и таким образом не будет идентификации по религиозному признаку. Конечно, я не надеюсь, что парламентское большинство примет эту инициативу, тем не менее, я стараюсь в законодательном органе поднять тему о том, что граждане Грузии, представляющие недоминантные общины, имеют право на признание. Что же касается суда, состоялось лишь одно заседание, ждем второго.
– В парламент вы пришли по партийным спискам избирательного блока (бывших лидеров «Нацдвижения») «Бакрадзе, Угулава, Бокерия – «Европейская Грузия». Но потом покинули эту партию, и теперь состоите в парламентской «Группе реформ». От какой силы вы собираетесь баллотироваться на предстоящих выборах?
– Кстати, я этот вопрос обсуждал с депутатами «Грузинской мечты» до того, как они повторно инициировали российский закон об иноагентах. В оппозиционных партиях готовы меня принять, не знаю, как поступит «Грузинская мечта».
Гарибашвили пообещал, что мусульманские праздники будут объявлены выходными днями
Хотя они часто обещают что-то людям, а потом не делают. На одном из мусульманских праздников в месяц Рамадана Ираклий Гарибашвили в бытность премьер-министра пообещал, что «байрамы», то есть мусульманские праздники, будут объявлены выходными днями. Надеюсь, они хотя бы это слово сдержат и утвердят этот законопроект. Там нечего оспаривать. Над этим документом вместе с представителями разных религиозных групп, местных и международных организаций, мы работали почти год, чтобы законопроект был справедливым. Если бы мы охватили праздники всех религиозных организаций в Грузии, то для этого понадобились бы шесть дней, и это стало бы серьезным перебором с выходными днями. Поэтому остановились на двух днях, в том числе и переходящем, которым сможет человек воспользоваться по своему усмотрению и в соответствии с религиозными предпочтениями.
– Вы не могли бы предоставить больше информации про «сулейманджи»? У многих сложилось впечатление, что глава госагентства по вопросам религии Заза Вашакмадзе как-то в негативном контексте упомянул о том, что Микеладзе и те, кто приходит молиться в его доме, относятся к «сулейманджи»…
– Вокруг этого специально сгущаются краски, и цель – породить страхи о том, что эти люди, оказывается какие-то [непонятные] «сулейманджи»…
– И что они финансируются из Турции…
– Да, и что? Многие религии [организации] финансируются из за рубежа – это реальность Грузии, и «сулейманджи», и другие группы финансируются из Турции, или из других стран, или изнутри, и здесь не о чем спорить. Дело в том, что в Грузии, особенно среди грузин-мусульман, распространено одно направление – это ханафитско-сунитский ислам, и эти люди являются последователями ханфитско-сунитского ислама. Они особенно сплочены вокруг образования молодежи в двух направлениях: одно – это обучение религии, ислама в данном случае, второе – обучение в публичных школах. Как мне известно, в Грузии у них около нескольких детсадов и до 30 пансионов, расположенных рядом с публичными школами. Дети туда идут после уроков, остаются до вечера и параллельно получают религиозное образование. К слову, в Тбилиси уже множество даже девушек-мусульман учатся в вузах. В этом большая заслуга этой группы, что, видимо, и настораживает государство и СГБ.
«Сулейманджи» – такого направления в исламе не существует, это условное название определенных учреждений, некоммерческих предприятий, занимающихся в основном образованием молодежи.
– Как слово «сулейманджи» воспринимается представителями самой этой группы?
– Нет, это не воспринимается как оскорбление, но идет попытка извне говорить об этом в уничижительной форме. Для меня лучше всего эта мысль выражается на примере слова «дурак». Ты можешь назвать человека дураком, и он может в ответ даже ударить тебя, но если ты скажешь человеку: «Ты мой дурачок», возможно, ему даже станет приятно. Все зависит от контекста и коннотации, и сейчас они [власти] стараются этим словом напрячь ситуацию и преподнести все в отрицательном контексте. Ничего плохого этот термин не означает, не является это слово и религиозным, и никакого направления нет в исламе под этим названием, это форма организованности, которой пользуются эти люди.
Форум