Вслед за отшумевшим более года назад празднованием 20-летия победы в Отечественной войне народа Абхазии в республику пришел и другой 20-летний юбилей – связанный с названным неразрывной причинно-следственной связью, но гораздо менее громкий – юбилей действующей Конституции Республики Абхазия.
В последние сорок лет Абхазии пришлось жить при четырех конституциях. До 1978 это была еще так называемая сталинская, 1936 года. 7 октября 78-го в СССР была принята «конституция развитого социализма», брежневская. Кстати, как известно, в то время как почти на всей территории Союза та конституция принималась в атмосфере «всеобщего одобрямса», в Абхазии этому предшествовали народные волнения, главным требованием в ходе которых было включение в Конституцию Абхазской АССР пункта о возможности выхода ее из состава одной союзной республики и вхождения в другую. Требование, конечно, удовлетворено не было, ибо в Москве такое воспринималось как опасный прецедент, способный отрицательно повлиять на незыблемость всего сущего в стране. И в ту пору преобладало действительно ощущение незыблемости, неизменности всего вокруг, а новая конституция, про которую Брежнев с какой-то из партийных трибун сказал, что она уже «действует, живет, работает», представлялось, просуществует никак, по крайней мере, не меньше, чем сталинская. Но век ее оказался неожиданно короток – всего тринадцать лет.
Правда, Абхазия продолжала жить по Основному закону 78-го еще до 23 июля 1992-го, когда ее Верховный совет в отсутствие депутатов грузинской «фракции» восстановил действие Конституции ССР Абхазия 1925 года. Этот ход абхазской стороне был, возможно, подсказан предшествующим решением грузинского парламента, который восстановил действие Конституции Грузинской демократической республики (ГДР) 1921 года, в которой Абхазия не упоминалась. Так или иначе, но решение 25 июля стало выходом из многомесячного правового тупика, когда по прежнему законодательству ВС никак не мог принять достаточным числом голосов ни новое название республики, ни ее символику… Но все понимали, что это решение временное (конечно, странно выглядели в действующем Основном законе государства слова о «диктатуре пролетариата» и им подобные).
А всего через несколько недель после ввода на территорию Абхазии войск Госсовета Грузии и начала грузино-абхазской войны один известный в Абхазии общественно-политический деятель, которого никто бы не заподозрил в склонности к соглашательству, высказал в неформальной обстановке мысль: «А может, стоит нам вернуться к конституции 78-го года?». Дело происходило в Гудауте, и в завуалированной форме это было предложение сдаться; так его, во всяком случае, расценили слушавшие. Увидев их резко отрицательную реакцию, человек этот больше не возвращался к сказанному.
А еще через два с небольшим года, в ноябре 1994 года, уже в новых реалиях, когда Абхазия стала де-факто независимой республикой, на заседании ВС была принята ее новая Конституция и, согласно ей, был избран первый президент страны – Владислав Ардзинба. Мне посчастливилось присутствовать на том историческом заседании 26 ноября. И навсегда запомнилось, как Владислава Григорьевича, пока не состоялось голосование, дважды «дергали» из Москвы и ему приходилось выходить из зала к телефону (Кремль пытается отговорить его от «опрометчивого шага», шептались в рядах.)
И вот уже 20 лет Абхазия живет по Основному закону страны, принятому в тот памятный день. Это не значит, конечно, что она считается неприкасаемым текстом наподобие Священного писания. Мол, гордятся же американцы своей конституцией, несмотря на огромное количество принятых к ней поправок. Время от времени, вот уже лет пятнадцать, в Абхазии возникают интенсивные обсуждения поправок, внесение которых продиктовано «меняющимися реалиями». И никто против этого, в общем-то, не возражает. Но объективные наблюдатели давно заметили, что, скажем, тема ограничений полномочий президента актуализируется той или иной политической командой в период, когда она добивается власти, когда же она к ней приходит, данная цель оказывается ей уже вроде бы как и ни к чему…
В последний раз тема действующей Конституции была затронута в ходе нынешних бурных дебатов в абхазском обществе по поводу нового договора между РФ и РА. Так, в заявлении Общественной палаты республики, принятом 21 ноября, утверждается, что и в той версии проекта, который был одобрен абхазскими властями, все еще сохраняются некоторые положения, которые вступают в противоречие с Конституцией Абхазии, что может иметь нежелательные последствия для государственного суверенитета республики. Так, в статье 7 проекта президент РА, как главнокомандующий Вооруженными Силами Абхазии, лишается полномочий самостоятельно принимать решение о применении силы на территории Абхазии в случае внешней агрессии. Пункт 2 статьи 7, по мнению членов Общественной палаты, передает Объединенной группировке войск право определять наличие угрозы агрессии, тогда как решение вопросов объявления войны и заключения мира является неотъемлемой функцией парламента Абхазии.
Однако сторонники нынешней исполнительной власти, естественно, убеждены, что тут нет противоречия с Основным законом страны.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
